Педагог без недостатков: реальность, необходимость, несбыточная мечта или…?
В последнее время очень модным стало понятие «идеал»: идеальная внешность, идеальная семья, идеальный отдых… Но применимо ли данное понятие в контексте человеческого бытия в целом и конкретного человека в частности? Не является ли поголовное увлечение «идеалами» лишь очередным зомбирующим наследием СМИ, интернета или социальных сетей? А если обратить этот вопрос на профессиональную деятельность, в частности, на такую важнейшую и противоречивую как профессия педагога? Существует ли он – идеальный педагог? Какими качествами он обладает? И если он действительно идеален, то все ли считают его таковым?
В традиционной системе обучения, доставшийся нам по наследству от советского прошлого, привычен такой образ «идеально педагога»: строгий человек высокой морали и нравственности, некий непогрешимый эталон, образец для подражания, человек без недостатков, живущий по принципу «учитель всегда прав». Но всегда ли верна такая интерпретация образа педагога, как для самого педагога, так и для учеников? И насколько подобный «педагогический идеал» актуален в современном обществе? На данную тему можно дискутировать бесконечно. Но мне кажется, что мне в жизни удалось повстречать того самого «идеального педагога».
Школьные годы остаются в памяти навсегда. Вспоминаются уроки, забавные случаи, школьные друзья, и, конечно, учителя. Наверное, у каждого человека был такой преподаватель, воспоминания о котором сохраняются на всю жизнь. В моей жизни таким учителем стала Ирина Феодосиевна Камская. Впервые мне рассказал о ней мой папа в ту далекую пору, когда я была несмышленой ученицей 1 «Б» класса средней школы №1. Папа тоже заканчивал эту школу, и с Ириной Феодосиевной у него связано множество воспоминаний. Он рассказывал о ней с чувством глубочайшего уважения и какого-то душевного тепла, которое в ту пору я еще не могла понять.
Первое мое воспоминание об Ирине Феодосиевне запечатлелось в памяти навсегда. Помню, мы шли с папой за руку по школьному коридору, навстречу нам двигалась, нет, скорее плыла, статная крупная женщина, каждое движение которой было наполнено величайшим достоинством. На первый взгляд, она казалось очень строгой и серьезной, но, увидев моего папу, лицо женщины расплылось в такой теплой улыбке, как будто все вокруг озарилось озорными лучиками солнца. Папа подошел к ней, они крепко пожали друг другу руки, она расспросила его о жизни, о работе, о семье, обрадовалась, узнав, что я являюсь ученицей ее родной школы. Встреча была мимолётной, мне тогда было лет 7-8, но, однако, эта картина отпечаталась в памяти так твердо, как будто это все было вчера. В дальнейшем, когда я имела счастье пообщаться с этим удивительным человеком лично, я поняла, что она из тех поразительных людей, которые умеют производить совершенно неизгладимое впечатление.
Скажу честно, сначала я ее боялась. Она ходила по школьным коридорам с таким строгим видом, что при ее приближении лично у меня слова застревали в горле. Мое мнение в корне переменилось после одного случая. Как известно, в школе проверяют такое качество как скорость чтения. С нами подобные процедуры проводились регулярно. Стоит отметить, что вообще-то читать я обожала с самого детства, и скорость у меня была довольно приличной. Однако, во время очередной проверки, которую, к моему тогдашнему ужасу, проводила Ирина Феодосиевна, я разволновалась настолько, что, войдя в ее кабинет на дрожащих от страха ногах, я прочитала предложенный отрывок просто отвратительно. От сковавшего меня страха я стала заикаться, в итоге показатель у меня вышел чуть ли не хуже последнего двоечника.
Все время, пока я читала, Ирина Феодосиевна хранила полное молчание, не перебивала меня. Каково же было мое удивление, когда, выдавив из себя последнее слово и замолчав, я наткнулась на полный теплоты, доброты и участия взгляд. Ее ладонь накрыла мою руку. До сих пор помню это ощущение, ее рука была очень мягкая, теплая и сухая. Она стала поглаживать меня по ладошке, рассказывала истории о своем внуке, давала советы о том, как лучше справляться с волнением. Удивительно, но одним таким советом я пользуюсь до сих пор. Пробеседовали мы с ней тогда очень долго. Затем я снова прочитала тот же отрывок, и мои показатели оказались лучше всех в классе. До сих пор это воспоминание вызывает на моих глазах слезы.
Ирина Феодосиевна поняла, приняла, обогрела и успокоила скованную страхом маленькую девочку. Она была настоящим другом детей. С этого момента началась моя искренняя любовь к этому прекрасному человеку, любовь, пронизанная глубочайшим уважением и доверием. Она была учителем, которому невозможно было солгать. Под ее пристальным взглядом тушевались даже самые отъявленные хулиганы. Она никогда не повышала голоса на учеников, ей было достаточно одного взгляда, чтобы мгновенно восстановить должную дисциплину. Да, Ирина Феодосиевна была строгим учителем. Но она любила нас, своих учеников, любила свое дело, которому посвятила всю жизнь. Недавно я наткнулась на сборник стихов учеников нашего класса, посвященный зиме, и вспомнила, что это под ее чутким руководством мы, подростки, остро переживающие кризис взросления, нашли в себе крупинку поэтического таланта.
В последний путь проводить Ирину Феодосиевну вышли все – начиная от учителей и заканчивая малышами-первоклассниками. В тот день шел дождь. Мы стояли без зонтов, многие плакали. Мы провожали в последний путь по-настоящему Великого Педагога, которая положила свою жизнь на алтарь преподавания.
Наверное, педагогов без недостатков не существует, как не существует идеальных людей вообще. Но так ли нужно стремиться к непогрешимости? Как показывает многолетний педагогический опыт, а также многочисленные воспоминания десятков тысяч бывших учеников, «идеальными» для нас являются те педагоги, которые, в первую очередь, принимают в нас именно человеческое участие. У меня совсем небольшой педагогический стаж, всего три года, но и за этот небольшой срок я поняла одну очень важную вещь – нельзя относиться к обучающимся лишь как к бездушным объектам педагогического воздействия. Субъект-объектные отношения здесь недопустимы. Ведь мы работаем в системе «человек-человек», а значит, и относиться к своим подопечным должны, в первую очередь, именно по-человечески.
Педагоги тоже люди. Люди, со своими проблемами, особенностями характера и внешности, ошибками, радостями и горестями. Так почему же педагогу не быть примером для своих учеников и через свое «несовершенство»? Почему бы ему не быть для них живым примером того, что каждый имеет право на ошибку, что несовершенство в чем-либо не является позором или клеймом? Идеальный педагог, на мой взгляд, должен быть как раз «неидеальным». Имеется в виду, что учитывая свои собственные ошибки, он должен быть лояльным и к ошибкам других. Огромная проблема нашего образования остается неизменной на протяжении уже многих десятилетний – мы мыслим категориями «черное - белое», мы четко подразделяем учеников на хороших и плохих, зачастую забывая при этом про свои собственные ошибки. Мы забываем, какими мы были сами, чем жили, о чем мечтали, какие мысли посещали нас, когда мы были в возрасте наших учеников. Мы требуем от них соответствия нашим ожиданиям, забывая о собственном несовершенстве.
Ученика, на мой взгляд, нужно воспринимать, в первую очередь, как отдельно взятую личность со своими особенностями, достоинствами и недостатками. Безусловно, это очень сложно, иногда практически нереализуемо в условиях большого количества ребят в классе или группе. Но это то, к чему и должен стремиться ИДЕАЛЬНЫЙ педагог. Ведь если бы тогда, много-много лет тому назад, мой личный идеальный педагог, Камская Ирина Феодосиевна, не пошла бы по пути личностно-ориентированного подхода, не подарила бы мне час своего времени, вдумайтесь, всего час (!), неизвестно, как сложилась бы моя жизнь. Благодаря ей, я увидела саму себя в другом свете. И я увидела ее в другом свете. Она поделилась со мной частичкой своей души.
Да, она не была идеальной. Но иногда сквозь маску «идеального педагога» проглядывала добрая улыбка простой пожилой женщины, беззаветно любившей тех, с кем так строго порой обращалась.
Педагог не должен быть без недостатков. Педагог должен любить свою профессию и своих учеников. И тогда для них он будет примером. Примером того, как простое ласковое слово порой значит больше, чем сотни самых мудрых наставлений, что в любой профессии надо, в первую очередь, оставаться Человеком.
«Умение переносить несовершенство других есть признак высшего достоинства»
(Г. Винклер)
